Последняя из рода

В основе постановки «драматический текст» Янниса Рицоса «Исмена». «улёгся суетный шум время стало пустым нескончаемое воскресенье с закрытыми ставнями мир опустел женщины больше не красились крестом осеняли себя под распущенными волосами сады зарастали крапивой однажды раздался ужасный грохот в столовой на середину стола накрытого к завтраку упала большая люстра от люстры ничего не осталось кроме стеклянных осколков кроме их блеска в дверях стояли с клюками двое больших хромоногих мужчин служанки их выгнали мужчины ушли теперь уже рушилось всё ров молчания мне бы вовсе не нравилось быть знаменитой не иметь своей собственной тени собою не располагать своим закоулком интимным где можно медленно снять сандалии с ног и ключами от ящиков поиграть баззаботной рукою свисающей на пол с кровати расслабляется тело выцветают волосы оконные рамы глаза и ладонь разжимается в которой лежала золотая большая монета вся наша жизнь сплошное усилие удержать в ладони монету страх что вот-вот она выпадет страх её потерять и приходит в негодность рука часть нашей жизни в негодность приходит и вся наша жизнь в непоправимой утрате таится великая безмятежность почти что удовлетворение и спокойная определённость ибо всё что ушло отошло неизменно хранит наша память неприкосновенно хранит и никто у нас не отнимет того чего уже нет меня неотступно преследовал страх что меня посадят на трон ничего не осталось лишь каменный сфинкс на скале за воротами Фив безразличный ушедший в себя не задающий больше вопросов трудно поверить что вечерами ещё поливают сады»